***
… не успев договорить свое вычурное, на аристократический манер, оскорбление, Маниот впервые увидел эльфов. Признаться, степень разочарования и даже легкая брезгливость на его лице заставили озорную Кшалу сжалиться и не продолжать подзуживать писаря. Маниот, расхваливавший добродетели эльфов, Маниот, слагавший на ходу оды эльфийской красоте и мудрости, наконец Маниот, с детства очарованный сказаниями об эльфах и якобы эльфийскими песнями, выглядел и ощущал себя как побитая собака.
Навстречу ловчему, писарю и знахарке вышли трое двухметровых мужчин (что можно было понять по широким плечам и квадратным челюстям с выпирающими клыками), грязных, и поросших серым жестким мехом на груди и лице. Эльфийские уши действительно были удлиненными, но никто не сообщал, что они были покрыты серебристым пухом, придающим им сходство с ламами. К тому же изношенную одежду из шкур покрывал слой крови, вероятно принадлежавшей кабанчику, свисающему с плеча одного из охотников.
- Каэле метхойне ваареес? - Маниот на удивление быстро оправился от потрясения и проявил инициативу в налаживании контакта с иной цивилизацией.
Старший из эльфийских охотников пряднул ушами, нахмурил морщинистый лоб и грозно произнес:
- Э, мудни, валите нахер из нашего леса, самим жрать ничего не осталось почти.
Повисла неловкая тишина.
Кшала залилась истерическим смехом первой, схватившись за плечо еще владевшего собой Тиоля. Маниот же от крушения всей своей картины мира медленно оседал на землю…
***